Причины появления тюркских наемных армий

История мамлюков имеет свою предисторию как на Востоке, так и на Западе. Одним из первых положили глаз на воинственных кочевников Китай, Западно-Римская империя и Персия. Из представителей кочевых тюркских народов создавались наёмные армии и дружины. Из гуннов состояла пограничная армия Китая. Наёмники из тюрков, савир и болгар участвовали в войнах персов и византийцев, причём с обеих сторон. В арабских странах это были гулямы и кулы, в Византии катафрактарии, набиравшиеся из болгар и хазар. В эпоху средневековья дружины печенегов и тюрков служили Византии и Венгрии (С. А. Плетнёва, «Хазары», «Половцы»). В Киевской Руси это были торки, берендеи, чёрные клобуки, ковуи и «дикие» половцы, в Венгрии и Болгарии печенеги, половцы, асы, в Грузии половцы и аланы. В арабских странах из наёмных тюркских воинов были созданы дружины гулямов или кулов. Если посмотреть в корень, то мы должны задать вопрос: «что заставляло китайцев, византийцев, персов, арабов, русских и др. привлекать представителей тюркского этноса в свои воинские подразделения?» Может им было легче, дешевле и удобнее дать крестьянину вместо мотыги саблю, обучить его военному искусству, верховой езде, стрельбе из лука? Но дело в том, что подготовка профессионального воина - очень дорогое удовольствие даже для развитых стран в ХХ веке, она требует больших финансовых расходов.

История происхождения наемных легионов в странах Ближнего Востока (в хрониках «кулы», «гулямы», «куламы», «капукулари», «турушка», «кулемены», «мамлюки» или «мамулуки») представляет значительный интерес в плане изучения одной из пропущенных страниц истории тюркских народов. К сожалению до сих пор нет специальных работ, посвященных отдельным группам тюркского этноса, из которых были созданы наёмные армии на Востоке. Оторванные от родного «эля» (родины) они долгое время сохраняли свой язык и обычаи, вплоть до начала ХVI века. С распадом Золотой Орды совершился окончательный распад кумано-кыпчакского союза племен. Надо иметь в виду, что ещё до монголо-татарского нашествия кумано-кыпчаки или половцы в течение долгого пребывания в Юго-Восточной Европе консолидировались в один этнический союз с родственными им племенами булгар, хазар, аланов, печенегов, асов, торков и рядом других тюркоязычных огузских племён. Наступление Чингиз-хана совпало с началом образования западного союза половецких племён. В истории тюрков встречается множество казусов: к примеру была империя Атиллы (пусть недолговечная), но ни один тюркский народ не претендует на наследие гуннов; могущественный Хазарский каганат - первое феодальное государство на территории России, созданное тюрками, также не имеет наследников. В этот ряд можно поставить Великую Болгарию в Предкавказье, Хазарию, Дешти-кипчак. А как быть с могущественной Золотой Ордой, повлиявшей на ход всей мировой истории?

Это касается также Западного и Восточного тюркских каганатов, потерявших своих наследников на задворках истории. В таком же положении оказались наёмные армии тюрков, которые создали ксенократические государства на Ближнем Востоке. Существуют целые династии тюркских правителей: Тулуниды (IX в., Египет и Сирия), Ихшидиды (X в Египет, Сирия), с небольшими разногласиями Аюбиды (Египет, Сирия, Диарбекир, Йемен), мамлюки (Египет, Сирия 1250-1517 гг.), Расулиды (Йемен 1229-1454 гг), Династия Ануш-тегина (1077-1231гг.), Караханиды (Маверанахр и Восточный Туркестан, 992-1211гг.), Зингиды (1127-1222 гг., ал-Джазар и Сирия); Ильдегизиды (1137-1225 гг. Азербайджан), Салгуриды (1148-1270 гг., Фарс); Сельджукиды Рума (1077-1307 гг., Анатолия); Данишкимеиды (1071-1178 гг., Восточная Анатолия); Караманиды (1256-1483 гг., Центральная Анатолия); Джалаириды (1336-1432 гг., Ирак, Курдистан, Азербайджан); Сефевиды (1501-1732 гг., Иран); Газневиды (977-1186 гг., Хорасан, Афганистан и Северная Индия); Делийские Султаны (1206-1555 гг.); Туглуикиды, Халджиты, Сейиды, султаны Бенгалии (1336-1576 гг.); султаны Кашмира (1346-1549 гг.); султаны Шарки и Джайпура (1394-1479 гг.); султаны Мальвы (1401-1531 гг.); Бахминиды и их преемники (1347-1527 гг.); (Босфорт К. Э. «Мусульманские Династии»). Определить национальную принадлежность того или иного гулама или мамлюка тюркского происхождения очень сложно, виду близости тюркских языков, в особенности в средневековье. Что касается личных имён, они также имеют широкий ареал распространения в тюркском мире, лишь некоторые имена имеют свою, более устойчивую паспортизацию в том или ином тюркском народе. В данной работе мы не стремимся к абсолютизации и генерализации какого-то одного тюркского народа, из которого были сформированы «гулямы» или «мамлюки»; это часть истории всего тюркского мира (татар, крымчаков, казахов, узбеков, башкир, туркмен, карачаево-балкарцев, кумыков, ногайцев, турков и т. д.). Вместе с тем, мы не исключаем наличия определенного количества мамлюков из славян, греков, суданцев, албанцев, курдов, грузин и т. д. На основании ономастической лексики, истории языка, особенно литературного, которая тесно связана с этносом, его фольклором, мифологией и другими этнолингвогенетическими фактами, можно смело утверждать, что основное ядро мамлюков было тюркского происхождения, это подтверждается данными средневековых арабских и персидских хронистов. К сожалению, мамлюки,. некогда оторванные от основной массы тюркского этноса, остались в истории тюрок «бесхозными».

В последнее время вышло множество работ, посвященных истории мамлюков (по утверждению С. Х. Хатхо «фантастические», что кстати, не помешало ему самому выйти за грани фантастики в работе «Черкесские (адыгские) правители Египта и Сирии в XIII - XVIII веках»): «Аланы и ассы в мамлюкском Египте», посвященная осетинам, книги грузинских авторов Г. А. Бей-Маммиконяна, В. Г. Магарадзе, Ш. Кургелашвили; монография Хабжоко Шаукат Муфти «Герои и императоры в черкесской истории», и лишь в одной работе рассматривается история кипчакской династии мамлюков Египта (арабский автор Амин Аль-Холи, «Связи между Нилом и Волгой в ХI-ХIV вв.»). Таким образом, данная тема все же находится в инкубационном периоде. Это чем-то напоминает давний спор между кавказскими народами на тему «чей танец лезгинка ?». Говорят в этом споре учавствовали представители всех кавказских народов. В разгаре диспута вдруг заметили, что один единственный человек не вмешивался в дебаты – им оказался лезгин. Я не случайно привожу эту притчу в пример, поскольку история мамелюков, в первую очередь, касается кипчако-язычных народов.

История, наука о прошлом человечества, требует правдивого освещения событий. Но, как ни странно, из всех гуманитарных наук она самая лживая и запутанная. Как известно, из множества видов лжи самая труднораспознаваемая это та, которая смешана с правдой. Осознавая это, мы должны быть предельно честны в заключениях и выводах. чтобы в последствии не испытать разочарования. Любая ложь, в какие бы обличия она не рядилась, кратковременна, правда - вечна. Этносам, нациям свойственны специфические черты и ценности, которые у одних более распространенны, чем у других. Это трудно и невозможно отрицать; но эти черты не настолько уловимы, чтобы дать им количественную и качественную оценку. Надо признать их реальное существование. Наряду со многими признаками этносов (общих), существуют элементы, связанные с их материальной и духовной культурой и особенностями их коллективной психики, проявляющейся, в частности, в чертах характера, специфике ценностных ориентаций, вкусов и нормы поведения.

Эти черты определяются в образе жизни, хозяйствования и вырабатываются в течении столетий с учётом климатических и географических условий.Шумные, говорливые не выживают среди охотников суровых лесов и гор.Робкие, неловкие и смирные - среди скотоводов, степняков и горцев. Качества, нео6ходимые для сельского хозяина, земледельца - сила, выносливость, покорность переходящая в смирение. Национальный характер обусловлен историей народа, эти черты формируются столетиями. Обратите внимание: у евреев, безусловно, ценностью является всеобщая книжная грамотность, армяне и дагестанцы, из-за недостатка плодородной земли, преуспели в ремеслах. Китайцы, из-за нехватки земли, пшеницу выращивали по огородной технологии, что требует большого и кропотливого труда, естественно, там выживали (в первую очередь) усердные, дисциплинированные и. трудолюбивые, эти черты характеризуют китайский, народ. Таким образом, у разных этносов вырабатывался свой идеал характера.

У большинства народов мира первый человек, созданный богом, представлен по разному. В библейских сказаниях Адам предназначен для ухода за садом, у северных народов - охотник, у островных народов - рыбак. В эпосах и легендах тюркских народов первый человек создан как воин для искоренения зла на земле.

В свое время это отмечали арабы (в эпоху расцвета халифата): «Аллах Всевышний распределил так, что каждый народ, каждое колено, каждое поколение, каждый род преуспевает в пределах своего совершенства: китайцы в ремеслах, греки в философии и литературе, арабы сильны в каллиграфии, письме и богословии, Сасаниды в государственном устройстве, тюрки в-войнах». Согласитесь, затруднительно представить в средневековье еврея, стреляющего на полном скаку из составного лука, и бросающего аркан. С. М. Абрамзону исследование громадного материала, при перекрестной проверке древних текстов с этнографическими и фольклорными данными, позволило сделать важный вывод: «Об ошибочности представлений о древних тюрках как исконных степняках. Значительная часть тюркских племен обитала в горных и предгорных районах, богатых пастбищами. В тех случаях, когда тот или иной народ переставал кочевать, отгонное скотоводство всегда сохранялось. Кроме того, все представители тюркских народов: степняки, кочевые и оседлые, продолжали оставаться всадниками в быту, на войне, при жизни и после смерти». Это были профессиональные воины, с малолетства выросшие в седле, тренированные кавалеристы. Очень частые войны за обладание пастбищными угодьями вырабатывали у них опыт в сражениях. В мирное время для совершенствования военных навыков, устраивали облавные охоты и игры военного характера. Эти особенности жизни тюрков позволяли им наносить страшные удары земледельческим народам, значительно превосходящим их численностью.

Фахраддин говорит, что за причина славы и удачи, которая выпала на долю тюрок: «Племя, народ, когда находится среди своих, на родине, пользуется уважением, но когда они попадают на чужбину, их презирают. Но тюрки наоборот: пока они находятся среди сородичей и в своей стране, они представляют одно племя из числа других тюркских племен, они не пользуются достаточной мощью и к их помощи не прибегают. Но когда они попадают в мусульманские страны и чем дальше они находятся от своих жилищ и родных, тем больше растет их сила и они более высоко расцениваются, они становятся эмирами и сипехсаларами». (А. Гумилев, «Древние тюрки» стр 149).

Весьма интересны данные историка Персии Раванди, очевидца многих событий (1192-1196 гг.): «Слава Аллаху, в землях Арабов, Персов, Византийцев и Русов последнее слово принадлежит тюркам, страх перед саблями которых прочно живёт в их сердцах». Арабские воины, впервые встретившись с тюрками, были поражены их бесстрашием, воинским искусством и несгибаемостью. Это отмечает известный востоковед В. В. Бартольд: «Арабы в соприкосновении с тюрками от наступления перешли к обороне» (Соч. II ч. 1, стр 24).

Историк XIII века Ибн-ал-Ибри, подводя черту, описывает тюрков так: «Что касается тюрков, это многочисленный народ, главное их преимущество заключается в военном искусстве и изготовлении орудий войны. Они искусней всех в верховой езде и самые ловкие в нанесении колющих и рубящих ударов и стрельбе из лука».

Историк ал-Джахиз: «Их недостатки и причина их страданий - тоска по родине, стремление к странствиям, страсть к набегам, влечение к грабежам и сильная привязанность к своим обычаям. Они хуже относятся к тому, кто не знает об их правах. И когда поставили их в одинаковое положение с другими воинами, они не захотели быть в числе всяких других, они сочли это недостойным себя и указали, что им нужно, и увидели они, что им не пристало терпеть притеснения и пребывать в безвестности». (Ф. М. Асадов, «Арабские источники о тюрках в раннем средневековье», стр. 13). Тюркские гвардии и их военоначальники служили в халифском войске в довольно раннее время. Сохранились личные имена полководцев: Хаммад ат-Турки (754-775 гг.), Мубарака ат-Турки (775-785), имена династий; военный правитель Дамаска Сул Тегин - отпрыск тюркской династии Сулидов (839 г.). В последствии из этой династии вышли два представителя средневековой арабо-мусульманской культуры: знаменитый поэт IX в. Абу Исхак ас-Сули, и известный историк Абу Бакр ас-Сули. (Бартольд, «Туркестан» стр. 60). Потомков Низак Тархана и Тугуж Шада мы видим в числе наиболее выдающихся военачальников халифа ал-Мамуна (813-833 гг.). (Джахиз, Манакиб, стр. 25). Первое отдельное использование тюркских дружин связывают с именем халифа ал-Му^, тасима (817г.) при подавлении заговора Аббаса, сына ал-Мамуна. С возрастанием значения тюркской гвардии, как основы военной мощи государства, росло влияние тюркских военачальников. Так, мамлюк Ашинас был назначен смотрителем над всеми землями от «дверей дворца до крайнего округа на Западе», Итаху, другому тюркскому военачальнику, были отданы Хорасан и Синд. (Йакуби, Тарих, II, стр 439; Буниятов 1969 г. стр. 58). Одной из основных решающих причин создания первых отрядов этой гвардии было тюркское происхождение матери халифа ал-Мутасима. Тюркского происхождения была мать Аббасидского халифа ал-Муктафи, которую звали Джиджак, т. е. Чичек - «цветок». Было важно иметь в своём распоряжении воинов-чужеземцев, ничем не связанных с местным населением и не имевших корней в стране. Такие воины был преданы только халифу. Но как только эти воины обретали какие-либо материальные ценности, охраняемые законом страны, они переставали быть надёжной опорой своих властелинов. (Боксворд, 1960, стр. 42).

После смерти халифа ал-Мутаваккиля (847-861), погибшего от рук мамлюков, тюрки, по признанию арабских источников, становятся вершителями судеб государства и самих халифов (Ф. М. Асадов «Арабские источники о тюрках в раннем средневековье», стр 17.). «Они сажают на престол кого хотят, а кто им неугоден - свергают, не спрашивая мусульман и не руководствуясь верой» (там же, Табари, III, 1510). По этому поводу в арабском мире был широко распространён анекдот: «Когда астролога спросили, сколько предназначено халифу ов-Му^,таззу жить и править, один из присутствующих сострил: «Столько, сколько захотят тюрки» (там же, стр 17., Рахри 241).

Когда же халифы попытались избавиться от новоявленных партнеров, время было упущено, поскольку гвардия халифов состоящая из тюрков повиновалась феодальным династиям, вышедшим из их среды. Р. А. Гусейнов приводит слова великого атабека из династии Идельгизидов Джан-Пехлевана: «Халифу наиболее приличествует заниматься хутбой и религиозными делами. Он должен оставить султану власть и управление светскими делами».

Однако скоро среди самих мамлюков начались распри, жертвами которых становились не только халифы, но и сами тюркские военачальники и султаны. В результате интриг погибли некогда всесильные мамлюки: Утамыш, Итах, Багир. Насильственной смертью умерли легендарный султан Бибарс, Кутуз, эмир Байдар, Сункур ал-Ашкар, сын Калауна ал-Малик Халил. Страницы хроник мамлюков переполнены заговорами, убийствами и междоусобными войнами, которым нет конца. Один небольшой пример. После смерти Муэеда (арабск. помощник), его сын Ахмед, младенец 1,5 лет, был посажен на коня, и в присутствии всей мамлюкской элиты был провозглашен султаном. Но атабеки, воспитатели султана, Алтунбуга и Татар поссорились, в результате Татар убил Алтунбугу и приказал казнить всех, кто был верен дому Муаеда. Сместив Ахмеда, Татар сам занял трон. Но вскоре и он умирает при загадочных обстоятельствах, через три месяца. В борьбу за престол вступают эмир Барсбай, управляющий султанским двором, и атабек (регент) Джанибек. Эмир Барсбай сумел подавить оппозицию и занять престол.

По сведениям Джахиза, ядро тюркской гвардии, складывавшееся вокруг ал-Мутасима, состояло из рабов, купленных внутри страны или специально вывезенных из пограничных с тюрками районов. Термин «мамлюк» на арабском языке - раб, синоним «абд», в отличии от которого не употребляется в переносном смысле (как, например, «раб божий»). С IX века употребляется как синоним слова «гулам, гулям» (юноша, раб, воин) (Х. Хатхо, стр. 16). Чтобы в точности раскрыть смысл слов «мамлюк, гулам, кулам, гулям», мы должны опираться на язык, которым владели мамлюки. В предыдущей главе мы упомянули, что многие мамлюки, даже султаны и эмиры, не знали арабского языка (засвидетельствованные хронистами Бибарс, Калаун и др.). Когда, например, потребовалось вести переговоры с восставшими сторонниками военачальника Багира, к ним пришлось направлять только тех парламентариев, которые знали тюркский язык (Табари, III, 1539). Достаточно полно свидетельствуют об этой эпохе создание мамлюко-тюркско-арабского словаря в Египте, и личные имена мамлюков, которые включены в реестр тюркского именослова. Важно разобраться в одной детали: почему арабы не употребляли слово мамлук - «раб», как его синоним «абд» и что способствовало замене термина «гулам» на «мамлук»? При первых контактах арабы не очень владели тонкостями тюркского языка. «Кул» в тюркских языках имеет два значения: первое - кул, гул - раб; с прибавлением аффикса образуется омоним кулаш, куллан, гулан, хулан - служить, служба, кулух, кулух, гулук -половецкое «служить, служба» (Глоссарий «Документы на половецком языке в ХVI веке», стр. 412) къулукъчу - служащий (карач.-балкарский язык); гулук - служба, должность, в огузских языках гулам.

Это отмечали многие исследователи. Л. Гумилёв считает: «Адекватно ли мы переводим слово «кул» как раб, хотя оно несомненно отражает определённую зависимость? Не случайно, что китайцы эквивалентом слова «кул» считали «вассал» в переводе Н. Я. Бичурина, а Ст. Жюльен - подданный». (Древние тюрки, стр. 54).

Таким образом, арабы поняли его одно значение, это касается и средневековой Грузии, где личная гвардия царя Давида называлась «мона-спа» (войско из рабов), калькированный перевод с тюркского. В истории Арабского халифата существуют единичные примеры применения рабов для войны. В 737 году наместник Абдаллах вооружил рабов и обещал им свободу, если они будут сражаться против тюрков (Ф. М. Асадов, «Арабские источники о тюрках», стр. 14). «В классовом обществе нигде и никогда армия из рабов не состояла и не могла состоять. Война всегда была привилегией свободных» (там же, стр. 14. Новосельцев). Трудно представить хана Атрака, царского фаворита, родственника Давида, рабом, как и его гвардию. Отца Махмуда Газневи звали Себук Тегин, где «тегин» - принц указывает, на то что он принадлежал к феодальному сословию. Смысл становится ясным, если знать значение слова «гулам, гулям, кулам» - служащий, наёмник. Что же касается слова «мамлук», то, как трактует издание «Ислам» (Энциклопедический словарь, мамлук - «тот, кем владеют».) Французский путешественник герцог Гаркур писал: «Арабское слово мамлюк есть страдательное причастие от глагола мелк - владеть. Применённое к личности, оно означает, что он чья-нибудь собственность, другими словами «раб». (Х. Хатхо, стр. 16). Трудно поверить, чтобы регулярная армия, вершившая судьбу халифата, называла себя рабами. Теперь самое время выяснить, что надо понимать под термином «мамулук, мамлюк».

На наш взгляд, в слове мамлук (мамлюк) отчётливо виден тюркской аффикс -люк, -лук (продуктивный аффикс, который образует существительные от именных основ). В карачаево-балкарском языке маму - волк, табуированное название волка (кар. балк. русский словарь, стр. 458., М. Джуртубаев «Древние верования балкарцев и карачаевцев», стр. 35). Именование тюркских воинов «волками» имеет давнюю традицию: сравните китайскую форму «фули» (волки) - латная кавалерия тюрков. Золотая голова волка украшала знамена Атиллы, древних тюрков, половцев. Мифически «волк» связан с легендой о происхождении тюркских народов от волка. Связь с волком прослеживается в племенном названии Буруж, Бурчевичи (Бури). Многие пленные попадали в Египет в юном возрасте, их размещали в казармах при закрытых школах. Во время обучения, кроме наставников, к ним никто не имел доступа. В число воинских дисциплин входили: стрельба из лука, верховая езда, владение саблей, пикой. Преподавали воинское искусство воины-ветераны тюркской гвардии, и возможно, именно они назвали будущих гвардейцев «мамулук» - «волчата», сравните личное карачаево-балкарское имя Мамучук - «Волчонок», Бузжигит - «Серый молодец», «герой-волк, молодец волк». (М. Джуртубаев, там же. стр. 35). Хан сибирских татар Мамук - «Волк». (Х. Ю. Минегулов, стр. 72), кумыкский шамхал Албюрю - «первый Волк» (Гаджиев В. Г., «Роль России в истории Дагестана», стр. 158-159). И наконец тюркские ханы сами считали себя, по психической структуре, волками. Само происхождение царского рода «Ашина» связано с легендой о «Благородном волке». (Л. Гумилев «Тысячелетие вокруг Каспия», стр. 152). В 1117 г. в Дамаске к власти пришла ветвь Туг-тегина, Бориды или Буриды (Бори, Бури-волк). Атабек Ирана, тюркский военачальник Боз-аба (Серый волк). Борихан ад-дин Муса (Бори-волк), Ибрахим Бори-тегин. Как известно, на центральном Кавказе находилась страна асов, которыми предводительствовали Бурихан и Буриберди (Бури-волк). Не исключена и другая этимология данного слова. Но абсолютно известно и подтверждено фактами, что появление термина «мамлюк» связано с появлением тюркских дружин на Востоке, в частности в Египте и Сирии в XII-XIII вв. Суммируя изложенное, мы должны учитывать, что мамлюки, став властителями государства, должны были предать забвению своё название «гуламы», «куламы», если оно имело смысл раб, или заменить его другим, более соответствующим их рангу и положению.

«Тюрки,-пишет Л. Гумилёв, были не теми людьми, которых легко использовать. В 861 г. они убили халифа Мутаваккиля, а затем за девять лет - четырёх его преемников при полном равнодушии населения Багдада».

События в Багдаде показали, что иметь воинов одного этнического состава было опасно, они легко могли захватить власть. Египетский халиф Фатимид Мунтасир (1036-1094 гг.) развил бурную деятельность, скупая «тюркских» пленников, но покупали и суданских негров, для поддержания равновесия сил. В 1062 г. тюрки, поссорившись с неграми, разгромили их в Египте. Нельзя считать, что в средние века арабы оказались на положении бесправного населения. От воинов-наёмников, а также купленных пленных рабов мусульмане требовали одного - смены веры. Тюрки были предрасположены к единобожию, требовалось одно - верховного бога Тенгри надо было называть Аллахом. Данное условие они охотно выполняли, после чего перед ними не оказывалось никаких препятствий для достижения высоких постов. Абу ал-Ала Ибн Хассул в книге «О превосходстве тюрков над другими воинами» пишет: «Тюрки в своей службе никогда не падают так низко, как другие невольники, принуждённые в плену подметать пол, и делать другую работу. В отличие от того, какими мы видим индийцев, румийцев, армян, или других рабов, невольничье положение тюрков всегда имело ограниченную силу и определённые пределы. Избавившись от оков, тюрок не будет чувствовать себя удовлетворённым, пока не станет во главе войска, или удостоится быть хаджибом, либо командиром крупного отряда и влиятельным военачальником в войске. Это не свойственно Хоросану, хотя эта земля граничит с их страной, но это наблюдается, например в Египте, стране, которая является наиболее отдалённой от их родины, а также наиболее чуждой им по речи и языку» (М. Асадов, стр. 112). Историю происхождения воинских формирований тюрок на Ближнем Востоке можно и нужно разделить на 3 периода: ранний, (VIII-Х вв.), средний (Х-ХIII вв.) и поздний (с ХIII-ХVI вв). Арабы имели контакты с тюрками до начала эпохи великих завоеваний. В арабской исторической литературе наиболее ранними упоминаниями тюрок следует считать сохранившееся у ат-Табари сообщение о том, что в канун «окопной войны пророк Мухаммад отдыхал в каком-то «тюркском шатре» (М. Асадов, стр. 21). В первых столкновениях праведные халифы давали соответствующие наставления. Умар ал-Хатаб (634-649): «Тюрков в погоне невозможно настичь, и богатой добычи у них не возьмёшь». Он же: «Если ранили вы тюрка, отрубите ему голову, ибо они возвращаются с порога смерти, а как вернутся, так станут еще непримиримее через вас же, а не сами по себе» (Ибн ал-Раких, Месхидская рукопись). Одно из первых упоминаний северокавказских тюрок мы находим в рассказе из жизни халифа Муавии (661-685 гг.): «Сказал Нуаим, ссылаясь на Ибн Зул-Кала, который сказал: «Муавия, прочитав почту от наместника Армении, сказал: «Пиши ответ на его письмо... Ты говоришь, что тюрки совершили набег на твои земли и захватили добычу, а ты послал в погоню за ними людей, и они вернули захваченное. Говорю тебе, не раздражай их ни- чем, не отбирай у них обратно ничего, как если бы потеряла тебя мать в детстве и нечем было бы возместить утрату: слышал я, как говорил посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: «Они доберутся до родины наших предков» (там же). Первые контакты арабов и тюрок происходили на полях сражений. Арабы, будучи сами кочевниками, столкнулись с ещё более грозными степняками. Поэтому первые высказывания арабов, засвидетельствованные в хрониках, не отличаются оптимизмом: «Арабы страшились тюрков не только в настоящем, но и связывали с ними мрачные предсказания своего будущего» (Асадов, стр. 22). Ислам тюркам не насаждали саблями, они приняли его добровольно в отличие от персов, курдов, индийцев. Умеренная пассионарность тюрков казалась арабам панацеей. Эти грубоватые скотоводы спасли мусульманскую культуру от насилия крестоносцев, загнали греков за Босфор, остановили продвижение чингизидов на Ближний Восток. Одним из недостатков тюркского этноса, о котором знали их соседи (Византия, Китай) и умело пользовались этим, как показывает история, являлась их внутренняя вражда. Пик раздоров пришелся на XIV в. Тимур, Баязет и Тохтамыш начали войну, подстрекаемые Римом и Византией. Вероятно, этническая карта Европы выглядела бы иначе, при условии, что три сильнейших государства того времени заключили бы мир между собой.

В начале Х века тюркские гулямы (при Фатимидах) практически взяли всю власть в свои руки. «Арабы не только в Египте, но и во всём халифате уступили позиции тюркам и превращались из воинов и правителей в поэтов, учёных и купцов» (Л. Гумилев «Тысячелетие вокруг Каспия», стр. 234).

Служебная карьера мамлюков (гулямов) во многом зависела от личных способностей воинов. В качестве примера продвижения по служебной лестнице вольноотпущенного воина можно привести автобиографию основателя династии Ильдегиза.

В XII в. Ильдегиз, тюрок выходец из Дешт-и-кипчака был куплен на рынке в Дербенте. Военную карьеру он начал рядовым гулямом у сельджукского визира Абу-Талиба ал-Камала ас-Сумайрами. После смерти последнего в 1122 г., он попал ко двору первого иракского султана Махмуда (1118-1131 гг.), а в дальнейшем служил у его преемников. Судя по фактам биографии Ильдегиза, пишет Р. А. Гусейнов, можно заключить, что он прошел все эти этапы придворной и военной службы, обычной для дворцовых мамлюков. Эта категория служивых проходила, согласно «Сиасет-наме», восьмилетнюю подготовку. В первый год мамлюк был пехотинцем и ходил в свите, одетый в каба из зинданичи, на второй год, получив тюркского коня, он уже становился всадником; на третьем году мамлюк получал меч-караджур; на четвертом -имел право на ношение налучья и колчана; на пятый - ему давали лучшее седло, узду со звездами, каба из дарош, булаву (токмак), которую он вешал на кольцо; на шестой год мамлюк получал одежду анван, на седьмой - ему присваивали чин ведающего одеждой государя; на восьмой - он уже висак-баши, имеющий палатку (висак), черный войлочный головной убор, расшитый серебром, каба из гянджинской ткани. Восьмилетний срок был первой ступенью обучения и службы, на следующем этапе мамлюк мог получить чин хейль-баши, хаджиба, атабека и амира, стать военачальником или наместником области. Положение мамлюкского института о рангах имело свои специфические черты, характерные для каждого региона от Инда до Нила, со всеми присущими восточному феодализму особенностями, как одноступенчатость вассалитета и сюзеренитета, доминирования индивидуальной собственности на землю, господства институтов и атабеков, удельной системой управления и т. д. Масуди правомерно считают арабским Геродотом, он много путешествовал, тщательно изучил то, что видел собственными глазами, и слышал от осведомленных людей. Сведения, приводимые им о тюркских племенах, носят разрозненный отрывочный характер. Он считает их одним из семи «древних народов», хотя они не внесли вклад в развитие какой-либо одной из сторон мировой цивилизации. Однако он считал, что тюрки - лучшие воины, благодаря чему их роль в общественно-политической жизни халифата весьма высока. Масуди также отмечает, что современные ему тюркские племена разобщены, однако в прошлом они образовывали единые мощные государства во главе с каганами (Д. В. Микульский, ук. р. стр. 108).

Джавахарлал Неру в книге «Взгляд на всемирную историю», отмечал, что тюрки не создали свою цивилизацию, подобно китайцам, индусам или иракцам, у них была другая роль - «они олицетворяли военную доблесть Азии».

Мусульманские исторические источники раннего периода тщательно отделяют от тюрок в халифских армиях людей из Шаша, Уструшаны, Ферганы и Ирана. Слово «хазар» встречается на сто лет раньше, чем «тюрок». Затем появляется «турк ал-гуз». Профессор Вернет из Барселоны, разъясняет «что тюрок использовали во вспомогательных войсках в Испании и Магрибе в XIV веке и что в Фесе был даже квартал, называемый их именем». («Мусульманский мир» стр. 40).

В документах Каирской генизы (950-1150 г.), еврейской общины Египта, есть еще одно упоминание о тюрках, характеризующее их как людей очень воинственных. (там же, стр. 41)

Знаменитые персидские «царские зерцала», например Кай Кауса и Назам ал-Мулка, особо подчеркивают значения тюркских отрядов как опоры деспотической власти правителей. (там же, стр. 25).

Захват тюрками военной власти и их растущие притязания на власть политическую совпадали с ослаблением влияния халифов. К. Э. Босворт отмечает «Независимые провинциальные, арабские или иранские правители следовали общей тенденции эпохи в военной организации и строили свои армии вокруг правления саманидского эмира Исмаила (892-907) командующий тюркской армией был раб-тюрок». (там же, стр. 26)

На западе тюркские военачальники Ахад Тулун и Мухамад Тугдж стали практически независимыми правителями Египта и Сирии. Кульминация тюркского внедрения в мусульманские области наступила в конце X века, с образованием мамлюкского султаната Газневидов, самой могущественной империи, известной на Востоке со времен распада Аббасидского халифата. Это был первый большой прорыв тюрков к власти в мусульманском мире. Босворт отмечает «тюрки создали образец правления для всех режимов, установленных тюрками в центральных и восточных частях мусульманского мира». В итоге в период до начала XI века произошло глубокое проникновение тюрок в военные и государственные институты почти всех мусульманских стран к востоку от Египта. К этому периоду так же относится продвижение сельджуков и ряда туркменских племен на Ближний Восток, и в результате, образование Великой Сельджукской империи. Бернард Льюис приводит пример из работы Ибн Халдуна «Китаб алибар», где великий историк обновляет представление о тюрках. Он дает обзор почти повсеместного господства тюрок в его время и замечает, что в период, когда безмятежная жизнь и праздность мусульман, отсутствие у них жизненных сил и мужества обрушили на их головы вторжение крестоносцев и монголо-татар, Аллах сделал Египет защитным бастионом против неверных в лице мамлюков из сильных и многочисленных тюркских племен. Более того, продолжает он, Аллах своим провидением сделал так, что волна за волной, поколение за поколением тюрки будут приходить в мусульманский мир, чтобы не дать старым привычкам к вялости и спокойной жизни снова укрепиться среди мусульман («Мусульманский мир», стр. 33).

Так оно и случилось. Движение тюрков напоминало волны - хазары, печенеги, сельджуки, кипчаки, туркмены, татары и т. д. Приверженность тюркских племен, наемников и мамлюков к суннитской ортодоксии, борьба их с еретиками-исмаилитами, ассинами, карматами, освобождение аббасидских халифов от опеки шиитов-Буидов, противостояние иссмаилитам-фатимидам, освобождение земель, захваченных крестоносцами, на фоне общего экономического расцвета в халифате способствовало оправданию господства тюрок на Ближнем Востоке. Сеид Кутб пишет: «Мамлюки, которые защищали эту землю от татар, не были арабами по происхождению, а были тюрками. Однако они выстояли перед лицом своих соплеменников, которые атаковали их. Они защищали ислам, поскольку были мусульманами, вдохновленными исламским убеждением». (Сеид Кутб, «Будущее принадлежит исламу» Москва. 1993 г. стр. 98).

Подобно багдадским халифам, Саманиды Ирана формировали свое войско из тюрок, которые со временем стали организовывать государственные перевороты. Так, в 913 г. шах Ахмат ибн Исмаил был убит тюркскими гвардейцами и на престол был возведен его восьмилетний сын Наср. В 930 году властителем Ирана стал Мардавидж. Желая показать всем, что он является истинным иранским шахин-шахом, царем царей, он приказал изготовить золотые одежды, золотой трон и корону по образцу тех, которыми пользовались Саманиды. Однако этим честолюбивым замыслам не суждено было воплотиться в жизнь. Мардавидж, как и все другие ближневосточные правители, составил свою личную гвардию из тюрков. Как отмечает Масуди, число их достигало свыше четырех тысяч, они же помогли ему захватить власть. Однако, слишком увлекшись новой ролью будущего вселенского монарха, Мардавидж не отдавал себе отчета в том, какая это грозная сила, позволяя себе подвергать унижениям не только простых воинов, но и их командиров.

Недовольство тюрок своим владыкой вылилось в то, что ряд военачальников составил против него заговор. Однажды, когда Мардавидж отправился на охоту, а затем вернувшись, вошел в баню, к нему ворвались четверо тюркских военачальников и зарубили его, после чего заговорщики перешли на службу к халифу Ради (934-940 гг.)

В. Д. Микульский отмечает: «Всевластие тюрок и растущий сепаратизм крупных феодалов привели в конце X в. к падению державы Саманидов».

Тюрки как народ были известны арабам с раннеисламских времен, более того, мусульманские исторические источники того периода тщательно различали людей из Ферганы, Шаша, Уструшаны, Рума в халифских армиях от тюрок, привезенных из дальних степей. В IX в. Ибн Хурдадбех уже мог назвать такие группы, как тюргеши, кимаки, карлуки, тогуз-огузы, киргизы, кипчаки и хазары. Масуди считал, что огузы занимают главенствующее положение среди тюркских племен. «Они - пишет он, - самые мужественные из тюрок». Другими группами тюрок, упоминаемыми Масуди, являются карлуки, кимаки, хазары и кипчаки. Мусульманский и тюркский мир существовали рядом. Арабы по достоинству оценив военные познания тюркских племен, охотно приглашали их на службу, а затем и покупали пленных тюрок.

Как в средневековом Египте, так и на Руси, феодальная конница состояла из представителей тюркского этноса. Летопись сохранила имена нескольких воевод: Кораз, Кюлдур, Кунтувдый, Тудор, Дудар Сатмасобич, Кокей, Козар, Каракёз Миюзович, Домаш Твердиславич, Кербет-воевода Новгородский. Общее название кочевников-«чёрные клобуки», но сюда входили представители многих тюркских племён. Как утверждают русские историки, их служба отразилась в былинах Руси; приёмы боя этих кочевников, доспехи, кольчуги, панцири с накладными пластинами, остроконечные шлемы, сабли, сложно-составные луки, стремена, конские седла, десятичное деление войска и знаменитое русское «ура» обогатили не только военное искусство Руси, но и многих стран Европы и Азии.

По давней традиции тюрков изображали «Бичом Божьим» для Руси, на самом деле отношения степняков и русских, вероятно очень изменились после принятия Русью христианства, да и вообще всё было гораздо сложнее. Один небольшой пример. В «Повести временных лет» сказано о том, что в 915 г. печенеги пришли в Киев заключить мир. Через пять лет киевский князь Игорь нарушает договор и совершает грабительский набег, что побудило печенегов совершить набег на русские земли,. Впоследствии печенеги выступали как союзники Руси, в 944 г. они вместе с князем Игорем отправились в поход на Константинополь, позже печенежская конница участвовала в Балканских походах Святослава. Арабский историк ибн-Хаукаль писал о печенегах: «Они - шип в руках киевских владык».

Очень интересно, что печенеги упоминаются в средневековом французском эпосе «Песнь о Роланде», как «Орд диких печенегов». В самом начале 90-х годов X в. Византийская империя зашаталась под ударами печенежских орд, отступивших ещё ранее на Балканы и в Венгрию под напором половцев. Венгерский король Золтан женил своего сына Токсона на знатной печенежке. Став королём, он принял ко двору хана Тонузобу, приведшего ему на службу целое племя, которому дали земли вдоль северной границы страны, на Тиссе. Венгерские источники упоминают ещё двух ханов - Билу и Баксу, перешедших на службу к королю Токсону. Им был отдан во владения город Пешт. При сыне Токсона в Венгрию пришло ещё несколько печенежских ханов со своими ордами. (С. А. Плетнёва, «Половцы» стр. 71). По всей видимости, печенеги решили захватить власть в империи. Алексей Комнин обратился ко всему христианскому миру за помощью, поскольку византийские войска даже под его личным руководством не могли справиться с печенегами (там же, стр. 47). Помогли Алексею не христианнейшие государи, а только половцы, под предводительством Боняка и Тугорхана. Император принял их с царской роскошью, осыпал подарками, но в то же время очень боялся, что во время битвы воины обоих народов, говоривших на одном языке, могут сговориться между собой и вместе бросятся на византийцев. Печенеги потерпели полное поражение, а в ночь после боя византийцы перебили 30 тысяч пленных (в основном женщин и детей). Увидев такую дикую жестокость, половцы, забрав добычу, бросили своих союзников и поспешно отступили к Дунаю, попав при возвращении в засаду. В этот же период византийский писатель Евграфий Салунский описывает самих половцев: «Это летучие люди, и поэтому их нельзя поймать. Они не имеют городов, ни сёл, от того за ними следует зверство. Не таковы даже коршуны, плотоядный род и всем ненавистный; таковы разве грифы, которых благодетельная природа удалила в места необитаемые».Поистине оправдан афоризм: «Не хочешь зла - не делай добра».

В конце IX в. в начале Х в. Византия потерпела ряд крупных поражений, после чего провела реформу армии. Была создана по тюркскому образцу лёгкая и тяжеловооружённая конница, она стала гораздо меньше (24000 тысячи), но более подвижной и мощной. В связи с низкой боеспособностью стратиотов-бедняков правительство стало осуществлять замену службы платежами. Это позволило привлечь ещё больше наёмников из тюркских племён: печенегов, куман, торков. В Х веке наёмные дружины составляли значительную часть гвардейских формирований. Только этим можно объяснить последующие крупные победы императорской армии. В результате Византия вновь стала одним из самых сильных в военном отношении государств. В последующие века XI-XIV, численность византийской армии не превышала 20 тысяч человек и состояла в основном из наёмников-турок и монголо-татар (Г. Л.. Курбатов, «История Византии» стр. 174).

Константин Багрянородный упоминает хазар в составе элиты императорской гвардии в Константинополе. В армиях халифов IX и XI вв. довольно часто встречаются гуламы (мамлюки) с нисбой «ал-Хазари», ас-Самани перечисляет несколько знатоков хадисов с такими именами, несомненных потомков тюркских рабов-гвардейцев.» (Мусульманский мир стр. 24).

Такие же функции несли и половецкие дружины, только в отличие от печенегов и торков, которые могли торговать десятилетиями с русскими и быть их союзниками, у половцев были другие повадки. Они сразу же ударили копьем в русские ворота, а уж воевать они умели «мастерски» (Л. Гумилев). «Повесть временных лет» донесла до нас драгоценный, почти единственный пример половецкой тактики: хан Боняк принял участие в войнах русских князей и разгромил на реке Вагре в Карпатах огромное войско венгерского короля Коломана, которого позвали враги князя Давыда, союзника Боняка. Летописец записал подробный рассказ об этой битве. Венгры построились для сражения в горной долине, но Боняк разделил своих воинов на два отряда, оставив русского князя с небольшой дружиной изображать целое войско, а хана Алтунопу с небольшой конницей отправил заманивать венгров. Подскакав к венгерскому строю воины Алтунопы обстреляли его и увлекли венгров к засаде. У Боняка было мало воинов даже для засады, но он пропустил венгров и стал «сечь» им спину, и нагнал такого страху, что те из преследователей превратились в преследуемых. Затем, при помощи Алтунопы, хан Боняк сбил венгров в «мяч» т. е. в толпу, «как сокол галок» на скалистом обрыве и заставил их сталкивать друг друга в пропасть. Многие венгры в ходе этой битвы утонули в реках Вагре и Сене, около 40 тысяч погибло при преследовании, в том числе епископ и множество бояр.

Любопытны описания тактики ведения войны тюрков и их характеристика в известиях арабских хронистов, во многом объясняющих, что привлекало арабов, персов, византийцев содержать тюркские гвардии.

«Если тысяча тюркских всадников натянут тетиву и выстрелят одним разом, тысяча всадников будут сражены сразу. Ни хариджиты, ни бедуины не смогут стрелять на скаку, тюрок же одинаково метко стреляет и зверя, и птицу, и мишени во время соревнований, и людей. Стреляя, он заставляет лошадь скакать вперёд, назад, вправо, влево, вверх и вниз. Он успевает пустить десять стрел прежде, чем хариджит выпустит одну. Его конь взлетает на склоны гор и опускается на дно ущелий с недоступной никому лёгкостью. У тюрка четыре глаза: два спереди и два на затылке. Тюрки не бросаются, как хоросанцы, если они вынуждены отступать, то становятся как смертоносный яд, как неминуемая гибель, потому что умеют поражать своими стрелами как отступая, так и наступая. Никто не может чувствовать себя в безопасности от их арканов, или быть гарантирован, что его лошадь не будет поймана, а сам он не захвачен в плен при такой погоне. Они так же ловко владеют копьем, не уступая в этом хариджитам. Их всадники обучены носить два, а то и три лука. Тюрок оказавшийся в тяжелом положении, имеет под рукой всё необходимое для себя и своей лошади, и своего оружия, а также нужное снаряжение для коня. Что же касается выносливости в движении рысью во время длительных походов, никто не может сравнится с тюркским скакуном. Хариджит смыслит в лечении своего коня не больше, чем любой всадник, а тюрок искуснее любого ветеринара, и может добиться от своего коня исполнения таких трюков, какие только захочет. Тело тюрка совсем не тяготит спину лошади, ноги его не оставляют следов на земле. Он за спиной лошади, видит то чего наш всадник не видит перед собой. Завидев нашего всадника, он смотрит на него, как гепард на добычу, или как гончая на антилопу. Если тюрки сплотились в войско, то слабое место противника в бою видит каждый, если такого места нет, то к такому выводу придут все. Это единственный народ, которому объединение и общее командование не принесло вреда в войнах. Их способность проникать в города через толстые стены крепостей, форсирование крупных рек могли убедить нас в их сметливости. Тюрок предпочитает довольствоваться тем малым, что достаётся ему силой, чем получить целое царство из милости. Для того чтобы признать тюрка, нет необходимости ни в пристальном внимании, ни в особой проницательности, ни в прямом вопросе об этом. Их женщины скроены по образцу и подобию мужчин, а их лошади приспособлены исключительно для них. К хитрости прибегают только на войне, и если бы не было войн, они себе и этого не позволили бы». Арабы удивлялись, что тюрки не могут совладать с византийцами, которых также защищали тюркские воины. Очень интересный пример приводит Л. Гумилев: «Воины были тюрки, прочие аборигены, которым запрещалось даже выражение патриотизма. Однажды жители города Балха вздумали защищать свой город от Караханидов и получили выговор за сгоревший во время боя базар. Султан, бывший мамлюк Махмуд Газневи сказал, что воевать не их дело, но он их, по доброте своей, прощает».

В истории Византийской империи написано, что империю защищали наёмные войска из болгар, савиров, оногуров и хазар. В VII веке они с великим блеском, и могуществом дают многочисленное войско в помощь императору (который из благодарности надел диадему царскую на их кагана), именуя его сыном своим, и два раза ходил совместно с хазарами на Персию, Болгарию, на угров в знак своего к ним почтения. В торжественные дни украшались в одежду хазарскую и стражу свою составляли из этих храбрых азиатов. Юстиниан II, свергнутый с престола Тиверием, ушел к хазарскому хану и женился на его дочери. Этот брак помог Юстиниану вернуть престол, после чего он венчался с хазарской принцессой в Константинополе. После крещения её нарекли именем Феодора, а сына Тиверием и объявили соправителем. Несмотря на то, что дорогу свергнутому императору к престолу проложили хазаро-болгарские дружины, в 705 году хан Тервел захватил Константинополь и вернул Юстиниану царский трон. Неблагодарный зять в 710 г. начал войну с хазарами.

Император Лев женил своего сына Константина на хазарской княжне, от этого брака родился сын, который царствовал под именем Льва Хазарского. Иоан Никиусский является весьма осведомлённым современником: описывая события 610-641 г.г., он говорит о традиционных связях императора Ираклия и его наследников с предводителем болгар (в хронике гуннов), ханом Кувратом. в частности. Но по утверждению хрониста, Куврат, («Вождь гуннов, племянник Органа - у тюрков власть передавалась от дяди к племяннику) в детстве был крещен и принят в лоно христианства в Константинополе, и вырос в императорском дворце». Интересен сам факт, что варвар получил образование в императорском дворце и получил чин патриция. Из дружбы с императором Ираклием хан Куврат выступил против своих соплеменников аваров, и победил их. На протяжении нескольких веков византийская империя сохранялась только благодаря «храбрым азиатам» (тюркам). В качестве приданого степных невест были тюркские дружины, которые попадали с ними во многие государства: это был один из путей проникновения тюрков на Восток. В других случаях их приглашали для защиты государства или для участия в захватнических войнах. Девиз средневекового феодала сравнительно прост: «Серебром и златом не добуду дружины, а с дружиною добуду и злато и серебро». Так болгары в 479 г. были приглашены в Византию для борьбы с остготами, и успешно выполнили свой долг, после чего война вспыхнула между вчерашними союзниками. Сражение произошло у реки Тцурты, кавалерия болгар обошла армию византийцев и обрушилась на неё с тыла, 4 тысячи византийских воинов погибли в этом сражении, очень много попало в плен. С тех пор, отмечает хронист: «слава армии Иллирии погибла навеки»...

В итоге болгарская опасность побудила императора Анастасия соорудить каменную стену вокруг Константинополя высотой и шириной 6 метров. Размах фортификационного строительства показывает, насколько правительство империи опасалось болгар, хазар, аваров и савир. Так и Великая китайская стена была построена для защиты северных границ от тюркских народов; но если основной закон китайской империи в отношении тюрков заключался в «подтачивании изнутри червем», то Византия опиралась на правило «разделяй и властвуй». Когда послы Тиберия прибыли к кагану тюрков в 580 г. убеждая его в своих дружественных отношениях, хан ответил: «Не вы ли, римляне, говорите 10 языками, и на всех равно обманываете людей?... Мы, тюрки, не знаем ни обмана, ни лжи. Он уверяет меня в своём благорасположении, и в то же время дружит с аварами, нашими беглыми рабами». (Прокопий из Кесарии).

Феофан Исповедник рассказывает о войнах Византии и Персии при участии савир в хронике гуннов: «Доверчивые варвары слушали ложные доносы и беспощадно уничтожали друг друга». В истории известны неоднократные подстрекательства и интриги захиревшей империи, которая таким образом продлевала своё существование. Это был официальный курс государства.

Булгары, авары, печенеги, вторгаясь в пределы византийской империи постепенно оседали на её территории. Крупное вторжение болгар произошло в 539 г. По сведениям Феофана, два болгарских князя, с множеством народа, вторглись на территорию империи и одержали победу над полководцами этих провинций. На выручку им пришел со своим войском полководец Иллирий Акум. В завязавшейся битве болгарские предводители пали на поле сражения. Казалось, что победа была на стороне византийской армии, которая возвращалась в свой лагерь с радостной вестью. В этот момент на них напал отряд болгар. Нападение было столь стремительным и неожиданным, что исход сражения был решен. Полководца Акума и наместника Мезии Константина болгары поймали арканами и увели с собой. Это появление болгар на Балканах произошло задолго до прихода туда орды хана Аспаруха, о чём свидетельствует Сирийская хроника: «Болгары в количестве 10 тысяч человек прибыли из внутренней Скифии и с разрешения императора Маврикия (562-602г.г.) поселились в Дакии». Довольно редкий случай зафиксирован в тексте той же хроники: «Другая группа болгар численностью 20 тысяч, под руководством двух братьев проникла на территорию алан и обосновалась у Каспийских ворот».

Первоначально хазары подчинялись болгарам, точнее, одному из их ответвлений - савирам, жившим на Северном Кавказе. В конце V века болгарские племена занимали пространство от Нижнего Дуная и Днепра, до Волги и отрогов Кавказа. Завоевание Великой Болгарии значительно усилило Хазарский каганат. Оставшиеся на Кавказе болгары («Чёрная Болгария») вошли в состав Хазарии. Тем не менее они были известны в те времена «как народ храбрый, воинственный, внушающий ужас». Одно из последних упоминаний в летописях о болгарах связано с гибелью в битве с ними в 872 г. сына знаменитого Киевского князя Аскольда - кагана русов (викингов).

В истории нет единого мнения по вопросу откуда пришли тюркоязычные племена хазар, болгар, и их многочисленные племенные ответвления. Античные авторы сообщают о существовании на Северном Кавказе крепости Комания, о болгарах и аланах в I веках нашей эры, точнее в 44 г. н. э., а география Помпения Мелы в числе народов, живущих на Кавказе, указывает племя «турков». Мовсес Хоренаци приводит два отрывка из труда Мар Абаса, относящиеся к болгарам, локализуя их «в цепи Кавказских гор», называя этот край «Землёй болгаров» и датируя это II веком до нашей эры. Историк I века Плиний на Северном Кавказе отмечает племена тирков и аккизов (тирки – тюрки, аккес - белый ас)

Из истории народы не исчезают, и кровь не меняют, меняются этнонимы. Крупнейший востоковед И. М. Дьяконов пишет: «Самое великое переселение народов не привело к физической смене жителей (популяции) на территории, где оно происходило. Вообще нигде никакой смены языков не произошло». Аль-Истахри в X веке пишет: «Что касается тюрков, таких как тогуз-огузы, киргизы, кипчаки, гузы и халаджи, то язык у них всех один, и каждый из них понимает друг друга». В персидском переводе этой работы добавлено: «Все они происходят один от другого». Таким образом, родство тюркских народов Кавказа - аксиома, не требующая доказательств. Города Северного Кавказа: Беленджер, Саркел, Хумара, Магас, Джулат, Маджара при господстве болгар, хазар, половцев и татар процветали. В грузинской летописи «Картлис Цховреба» сказано: «В пору хазаро-болгарского пленения все пребывали в мире и согласии, в силу крепости страны». Хазары в 627 г. брали штурмом такие укрепленные города, как Дербент, Тифлис, Ардебиль, помогали Византии в войне с Персией и Халифатом.

Расцвет могущества арабского Халифата, приходится на VII-VIII вв., когда им был завоёван почти весь Ближний Восток, но хазаро-болгарские войска наголову разбили арабов у стен города Беленджера, в сражении были убит полководец халифата Салмани ибн-Рабия. Вместе с ним погибло 4 тыс. воинов, остальные бежали в Дербент. Так описано первое серьёзное столкновение арабских войск с конфедерацией тюркских племён, возглавляемых хазарским (тюркским) родом Ашина. (С. А. Плетнева «Хазары» стр. 35). В сражении у города Ардебиля, в Закавказье, хазары в тяжелейшем сражении разбили арабов и практически уничтожили их армию. В битве погиб предводитель арабов, знаменитый Джерах, пал и город Ардебиль. Армянский историк Гевонд описывает встречу войск арабов под руководством Масламы, и хазар, у города Тарки: «Обе армии несколько дней стояли в нерешительности, выпуская отдельных удальцов для единоборства. Войска арабов отступили, вероятно, точнее было бы сказать, бежали, постольку Маслама оставил свой лагерь, полный имущества, и даже собственный гарем». Слухи об этих победах разнеслись по всей Азии и Европе. Об этом пишет Феофан Исповедник: «Хазары, великий народ, они овладели всей землёй вплоть до Понтийского моря». В дальнейшем эта арабо-хазарская война продолжалась с переменным успехом. Хазария просуществовала вплоть до вторжения половцев. На Северном Кавказе, Нижней Волге, Крыму и на Дону хазары продолжали жить, но уже под властью половцев. В последний раз хазары заявили о себе в 1016 г., воюя против византийцев и русов: В официальной истории считается, что след некогда могучего народа затерялся в глубине веков. Мнение это ошибочное. Потомками их являются кумыки, караимы, а так же крымские татары и донские казаки, в этногенезе которых участвовали так же и половцы. Это подтверждается близостью языка кумыков, караимов и крымских татар, с одной стороны, и языком балкарцев, карачаевцев и ногайцев, предки которых сформировали первые отряды мамлюков на Востоке. По мнению египетского учёного Амина аль-Холи, «мамлюки почти все или в большинстве своём были кипчаки». (Амин Аль-Холи, «Связи между Нилом и Волгой в VIII-XIV вв. стр. 40).

Сын кипчакского мамлюка Себук-тегина, Махмуд Газневи создал на. Востоке Великий Султанат, подчинив Хорезм, Хорсан, Газну, совершил 15 походов в Индию. В 1192 году гуридский полководец из купленных тюркских пленников (мамлюков) Кутбеддин Эйбек (Айбек) взял город Дели. От него пошла династия делийских султанов, которая правила государством до 1290 г. (Крымский А. «История Персии, её литературы и дервишевской теософии стр. 390). (Полный перечень тюркских династий смотрите в конце).

Тюрки были чрезвычайно воинственным народом, это подтверждают персидские, арабские и китайские хроники. Когда персидский царь Файруз снаряжал армию против тюрков, его воины говорили ему, что он посылает их на верную гибель. Файруз не послушал их и был убит в том походе. В старинной летописи, что по сей день хранится в мечети Ая-София, неслучайно есть хвастливое утверждение: «Тюркам разгромить врага в пух и прах всё равно, что книгу перелистать». Феномен военных успехов тюрков поражал воображение, страшил и удивлял современников. У представителей земледельческих народов, испытавших на себе тяжесть завоеваний, военная мощь тюрков вызывала панический ужас. Непонимание причин происходящего, объяснялось ими как результат вмешательства потусторонних сил (Атилла -«бич божий»), как наказание за грехи. Фирдоуси описывает тюркское «колдовство»: «Колдуны вызывали ветер и чёрную тучу, осыпавшую персов стрелами». В повествованиях Юбани говорится о колдунах, умевших вызывать холод и дождь. Подобную легенду сообщает и Григорий Турский. Во время войны аваров с франками аварские колдуны вызвали грозовую бурю, причём молния ударила во франкский лагерь, благодаря чему франки были побеждены. В плен попал король Сигберт. Хазаро-болгарский союз племён остановил северное наступление халифата. Что говорить о раннем средневековье, когда в 1553 году известный европейский ученый Корнелиус Агриппа в труде «Оккультная наука» писал: «В Татарии есть люди, которые умерщвляют всех тех, на кого посмотрят в гневе». При подготовке повторного вторжения в Хазарский каганат халиф Валид, сын Абдулмалика, приказал своему сородичу Муслимию подготовить 80 тысяч отборных войск, но велел держать в глубокой тайне от воинов, в какую страну они направляются (ИКЛ стр. 22) Предосторожность халифа легко понять, воинов, желающих сражаться с тюрками, по всей видимости, было немного. И это при том, что арабы на Западе насквозь прошли Африку, завоевали Испанию, и остановились у врат империи Карла Великого, а на Востоке дошли до границ Индии и Китая. В чём же была загадка военных успехов кочевников? Причин оказывается много. Господствующее мнение, что побеждали они числом – ложь, поскольку кочевников всегда меньше, чем земледельцев (осёдлых народов) -такова специфика кочевого хозяйства, причем считалось, что оружие тюрков-это арканы и луки, вместо доспехов - шкуры животных На самом деле в истории множество примеров, когда скотоводы, в большинстве случаев, уступали числом противнику. Возьмём к примеру, гуннов, когда на Каталаунских высотах они выступили против объединённых сил Европы: аналогичные случаи были у авар, болгар, хазар, печенегов, половцев, татар. Сельджукский султан Алп-Арслан с 12 тысячами воинов разбил византийскую армию, взяв при этом в плен самого императора (армия византийцев в несколько раз превосходила армию турков). Одна из главных причин успехов тюрков - это тактика ведения войны, которая являлась традиционной для всех кочевников Евразии: ложные отступления, засады, охваты, окружения, заматывания противника длительным обстрелом, умение ускользать от ударов, дисциплина, четкая структура войска (десятичное деление), высокая подвижность, всеобщая мобилизация, отсутствие обозов, экипировка воинов - все эти преимущества тюрки сохраняли до появления огнестрельного оружия. Конница кочевников состояла из легковооружённых лучников и тяжёлой кавалерии. В мусульманских и европейских летописях сохранились многочисленные упоминания и описания воинских доспехов, а также есть данные археологии и лингвистики. В изображении Атиллы на сосуде из клада Надь-Сент-Миклоша (С. Я. Байчоров, Древ. тюрк, рун. памят. Евр): «... всадник одет в кольчугу, покрывающую его тело от подбородка до колен, а также затылок, и обе стороны головы до шлема. На ногах по колено и на руках металлические латы из узких стальных пластин, изготовленных в гуннском стиле». Пластинчатые панцири и конусовидные шлемы, клёпаные из стальных пластин, носили гунны. «Наибольшее распространение шлемы и пластинчатые доспехи получили в IV-V веках, когда гунны безраздельно господствовали в Европе» (Хазанов А. М. «Очерки военного искусства сармат» стр. 63). В кишпекских курганах на территории КБР при раскопках были найдены (в гуннском захоронении) наборный шлем из клепанных пластин и остатки кольчуги (Археологические исследования в КБР, стр. 28, том 3), они найдены также в Хуламских захоронениях (там же стр. 151). На. изображениях всадника в шикшинской пещере воины облечены в панцири-халаты, их шили из стёганных волосом железных пластин на тонкой коже, были панцири, склеенные в три слоя из буйволиной хребтовой кожи. Исключительным достоинством наборных панцирей была их подвижность и гибкость. В отличие от рыцарских доспехов они не стесняли движений, в этом они напоминали кольчугу, но превосходили её в прочности. Шею закрывала бармица, прикреплявшаяся к шлему, сделанная, как и панцирь из полос железа или из кольчуги. (С. П. Нестеров, «Конь в культах тюркоязычных племён Центральной Азии»). Вместо забрала тюрки носили железные маски (найдены в курганах XII века) они достаточно массивны, хорошо закрепляются на шлеме. На месте глаз, ноздрей и рта сделаны прорези, уши у таких масок бронзовые. (Степи Евроазии в эпоху средневековья, стр. 216). На скальных рисунках Алтая, Тувы и Монголии (С. П. Нестеров стр, З2) видно, что коней они защищали не хуже себя. На коня надевали железное оголовье, закрывавшее лоб и щёки, а также панцирь, состоящий из нескольких частей, защищавший всё тело лошади до колен. (М. Горелик). В летописных хрониках Руси, в «Слове о полку Игореве» часто встречается такое наименование воинов степи: «…железными полками половецкими» Это мнение очевидцев, которые хорошо знали кочевников не только на поле битвы, но и как союзников, конфедератов, союз с которыми скреплён династическими браками и многодневными пирами и роскошными подарками «Сайгами» (сауга - подарок кар., балк., кум., тат.). В эпоху средневековья военное дело и его уровень является не только показателем состояния производительных сил, но и уровнем культурного развития кочевников. Из всего сказанного можно сделать вывод: вооружение и военное дело у тюркских народов находилось не только в соответствия с требованиями того времени, а намного его опережало. В исследовании П. Н. Шульца говорится, что у степняков был обычай косо подвешивать кинжал к поясу, который надолго укоренился среди племён Северного Кавказа, сохраняясь до наших дней (Шульц П. Н. «Скифские изваяния Причерноморья», стр. 232). Но вопроса о преемственности в формах самого оружия автор не касается. Ещё более существенно сходство «кавказского кинжала» со скифскими акинаками - наличие маленького подкинжального ножика, неоднократно констатировалось в публикациях Б. В. Техова. (В. М. Батчаев. «Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев», стр. 51).

Описываемое вооружение тюркских воинов полностью соответствует вооружению мамлюков Египта, что абсолютно подтверждается исследованиями М. В. Горелика, а также данными языкового материала: «По словам Хан-Гирея, адыгам было известно несколько видов доспехов, один назвался Дълан кубе (Х. Х. Яхтанигов. Экспонаты повествуют, стр. 7)» Джилян кубе-карач., балк., ног., кум., общ. тюрк. Джилян - змея, кубе - доспехи, латы, кольчуга, эти слова являются общетюркскими (в адыгском слове «Дълан», кстати и сохранилась древнеболгарская форма слова). Это вид кольчато-пластинчатого доспеха тюрков средневековья. Доспехи типа «джилян кубе» действительно напоминали змеиную чешую, и встречаются они в захоронениях кочевников необъятных степей Евразии, запечатлены также в китайских, персидских и арабских миниатюрах (Ю. С. Худяков «Вооружение центрально-азиатских кочевников»). Адыгские народы контактировали со многими представителями тюркского этноса и частые заимствования иногда сохраняют диалектные особенности тюркских языков, сохранив оригинальные фонетические черты. С. Я. Байчоров приводит слово «Дакъ» - масло (древ. болгар.), оно сохранилось в кабардино-черкесском языке как древнее заимствование из тюркского языка. «Древне-тюркские рунические памятники Европы, стр. 278». Х. Яхтанигов заблуждается, считая слово кубе - кубачинским, поскольку многие представители тюркского этноса и представления не имеют о кубачинцах, во-вторых, в адыгских языках данное слово должно было иметь форму «губешаф», а не «кобешаф», в-третьих, как быть с киргизами, казахами и остальными тюркскими народами, у которых кубе - латы, доспехи, кольчуга. Кстати, само название населенного пункта Кубачи - тюркское и означает «кольчужники».

В карачаево-балкарском языке сундук (кстати, тоже тюркское слово) называется сандык (общ. тюрк.), но сундук, обитый железом - кюбюр, кубур; металлическая шкатулка - кюбюрчюк (кар.-бал. словарь стр. 361), кюбе - кафтанчик (типа корсажа, его носили девушки), кюбетюп - бюстгальтер, жилетка (там же), кубилек, кублюк - женский наряд, бытовал у казачек на Дону (Е. II. Савельев, «Казаки», стр. 5). Не совсем ясно слово шашка, которое переводят с адыгского «большой нож». С этим можно и согласиться, однако «шешке» - вид сабли с меньшим изгибом, без перекрестья, у кумыков, ногайцев и татар (М. Аджиев. «Мы из рода половецкого».) В кабардинском языке шашка – сэшхуэ, сэ - нож, ин - больной, иныше - огромный. По всей видимости, большой нож должен иметь форму «сеин», «сеиныше» - огромный нож. В этом случае, возможно стоит посмотреть на корень этого слова в тюркских языках народов Северного Кавказа: Шешке - шашка (кум. ногай), шабла – половецк., кеске - резак, режущий инструмент (общ. тюрк.), кешке (ногайск.) кескич - резец (карач., балк.), шаш, шиш, шеш - острая пика, шашлык - мясо нанизанное на вертел. Заимствованными словами из тюркского в кабардинском, восходящим к военной терминологии являются: сагындак - садак, сагындак (кар., балк., кум,, ног., общ. тюрк.) лук со стрелами и колчан, мыжуре - межура (кар., балк., кум.,) дротик; оркъан - аркан (общ. тюрк.); нэшанэ - илишан (общ. тюрк.) мишень; бэракь - байрак (общ. тюрк.) знамя; токъмакь - токьмакъ (общ. тюрк.) булава, дубина; къэрэгъул - къараул (общ. тюрк.) охрана, стража; сэнджакъ - знамя (огуз турецк.) знамя; батыр - батыр, батор (общ. тюрк) герой, храбрец, богатырь; кьанжалит - къанжал (общ. тюрк) листовая сталь; къамыш - камчи, камши (общ. тюрк) плеть.

Считающиеся украшением национальной мужской одежды наборные пояса имеют так же свою предисторию: «Появление наборных поясов можно объяснить азиатскими связями одной из кочевых групп, поселившихся в Восточной Европе. В V веке селенгийские уйгуры ставили каменные изваяния, где изображены наборные пояса с привесками». (Степи Евразии в эпоху средневековья стр. 54 Сибирские древности). Древнехакасская культура: «Наборные пояса, украшенные золотыми и медными бляшками» (там же, стр. 56). Ранние болгары (стр. 77): «в захоронениях находят наборные пояса с подвесками». Южный Урал: «Следует отметить, что поясные наборы состоящие из серебряных луницевидных накладок, с петлями и отростками, имеют аналоги в венгерских древностях». (там же. стр. 81). Вообще, в истории, наборные пояса с подвесками считаются «Тюркским стилем» (там же, стр. 82.). В ранних известиях сказано, что у тюркских народов даже женщины умели стрелять из лука и наравне с мужчинами скакать на лошади. Существует единственная дошедшая до нас статуя женщины-амазонки (с саблей, колчаном, луком) изображённой стоящей (С. А. Плетнёва. «Половцы» стр. 133). Описание И. Шильтбергером внешности татарской дамы Садур-мелик и её свиты: «Все они ездили верхом и стреляли из лука не хуже мужчин». Сообщение Шильтбергера вполне сопоставимо со сведениями Фридриха Дюбуа де Монпере (1798 г.). (со ссылкой на Рейнеггеса и Потоцкого): «Во времена, когда кабардинцы жили на берегах Чёрного моря, они часто воевали против эммечей (тюрк.), народа женщин, которые занимали горный район между Черкесией и Сванетией вплоть до нынешней маленькой территории Кабарды». Возможно, не стоит все эти сообщения принимать за достоверные факты, однако в эпосе балкарцев и карачаевцев женщины часто воюют рядом с мужчинами. И как быть с объяснением карачаево-балкарского слова кюбе тюп (кубе туп) - подкольчужник, название женского корсета, лифчика? Вряд ли существует в мире народ, женщины которых называют корсет подкольчужником.

Говоря о вооружении, нельзя не остановиться на вопросе о численности сирийских и египетских мамлюков, согласно Захири, их число равнялось 26 тысячам всадников. (Х. Хатхо, стр. 36). Это, не считая вольнонаемных всадников халка и воинов вассальных туркменских, курдских и арабских племен. (там же).Для сравнения - наемная армия Византии составляла 18-22 тысячи катафрактариев. В Грузии находилось 40 тысяч кипчаков, но это явно преувеличенное число. В дружине Игоря Святославича было 5 тысяч «черных клобуков», у Рюрика Ростиславича под командованием хана Кунтувдыя (Кюнтууду) 6 тысяч «черных клобуков». Торчинский хан Кюльдюрь мог выставить от 2 до 4 тысяч всадников. Это, не учитывая союзников - «диких половцев». К концу X столетия, вплоть до появления огнестрельного оружия, кавалерия считалась единственным родом войск, который определял исход любого сражения. Пехотинец даже не считался воином; слово miles - сделалось синонимом воина или сравните испанское кабальеро - воин, всадник, дворянин.

Жак Велерс пишет: «от крестьян обычно не требовали крови: армии Востока веками набирались из рабов и наемников-мамлюков и янычаров. Государство никогда не обращалось при наборе армии к крестьянским массам, этому обычному источнику пополнения армий на Западе. Поскольку крестьянство рассматривалось как класс, не способный к благородной службе и недостойный ее.» (Ж. Велерс «Крестьяне Сирии и Ливана.» Стр. 111.) В некотором смысле автор ошибается: на Западе так же редко прибегали к крестьянским ратям. Так, например, Ф. Нестеров сообщает: «В сражении на Унструте саксонцы были изрублены рыцарями Генриха, как некогда франкское крестьянское ополчение - норманнами. Крестьяне же сражавшиеся в Эльзасе и на Некаре (1078г.) на стороне короля, были не только окончательно раздеты, но и кастрированы своими противниками - рыцарями, в наказание за их притязание носить оружие.» (Ф. Нестеров, «Связь времен», стр. 26) Содержание профессиональной армии, превышающей 25 тысяч, было затруднительно для любого государства. Причина - отсталое натуральное хозяйство с низкой производительностью труда. Таким образом, уступив в количестве, выигрывают в качестве, при одном условии - воин предварительно получал длительную многолетнюю подготовку в искусстве фехтования, стрельбе из лука на полном скаку, владение пикой и дротиком, а затем постоянно поддерживал на должном уровне полученные навыки. Такую подготовку получали все скотоводы: обучение верховой езде, стрельбе из лука и владению саблей начиналось у них с первых лет отрочества и продолжалось уже на полях битв, всю жизнь.

Количественное превосходство ни всегда приносило победу. Карл Великий во главе нескольких сотен рыцарей разогнал пешее войско саксов, норманнские рыцари Вильгельма Завоевателя полностью вырубили пехоту англосаксов, сельджукский султан Арп-Аслан с 12-тысячным войском разбил армию Византии, взяв при этом в плен императора. Две тысячи татарской конницы участвовали в битве народов при Грюнвальде. Немецкие историки считают, что именно татарская конница решила исход битвы. (В. Чивилихин «Память» стр. 746). Для убедительности приведем еще один факт: в 1471 году, на реке Шелони 4,5 тысячи московской феодальной конницы без особого труда разгромили 40-тысячное Новгородское ополчение (С. М. Соловьев, «История России с древнейших времен», том III 1960 г., стр. 19).

назад